Леонид Алексеевич Филатов родился 24 декабря 1946 года в городе Казани в семье геолога. Семья часто переезжала: отец, Алексей Еремеевич, был радистом, все время в экспедициях. Когда мальчику исполнилось семь лет, родители развелись, и мама, Клавдия Николаевна, с сыном уехали в Ашхабад, где и прошли его детство и юность. Учась в школе, он участвовал в школьном драмкружке, начал печататься в прессе, тогда же появились и первые стихи, поразившие многих глубиной и зрелостью мысли, хотя автору в ту пору было всего 16 лет. Вообще же, о годах, проведенных в Туркменистане, Леонид всегда вспоминал с большой теплотой. «Родной Ашхабад... Прекрасное было время: детство, юность, первая любовь, первые стихи. – вспоминает Леонид. - Иногда я закрываю глаза и начинаю путешествовать по ашхабадским улицам, ведь когда-то я знал их наизусть, а сколько раз исходил город из конца в конец - и не сосчитать».
В 1965 году, после окончания школы, буквально сразу же после выпускного бала Филатов отправился в Москву, поступать во ВГИК на режиссёра. "Все это было от провинциальной наглости, а не от уверенности в собственных силах, -вспоминал он потом. - Я понял, как огромна Москва и как в ней много таких "гавриков", как я. Выяснилось, что во ВГИКЕ меня никто не ждет". Потерпев неудачу, он не сложил руки, а по совету своего одноклассника, успешно прошёл экзаменационное сито на актерский факультет Щукинского училища. После этого была работа в театре на "Таганке", куда Филатов был принят и признан безоговорочно с первой же работы. "Таганка" была для меня самым счастливым местом во всей нашей несчастной стране. Здесь вблизи видел замечательные образцы человеческой отваги, хотя не менее близко сталкивался и с человеческой трусостью. Именно в этом доме я научился жалеть и прощать... Другое дело, что в пору юности я наивно думал, что и весь окружающий меня мир так же нормален и прекрасен, как "Таганка", вспоминал впоследствии Филатов.
Еще не была написана сказка про Федота-стрельца, не было пародий и пьес, не было телепередачи «Чтобы помнили», не было еще тяжелой, мучительной болезни, поставившей его на грань между жизнью и смертью, а были молодость, сумасшедшая, яростная любовь к жизни, к своему делу и безудержное желание рассказать всем об этой любви.
Еще в 1970 году Л.Филатов начал сниматься в кино, дебютировав в картине "Город первой любви". Расцвет же его кинематографической карьеры пришелся на 80-е годы. Самым нашумевшим был, несомненно, «Экипаж», сделавший Филатова всенародно известным. Впрочем, сам Леонид Алексеевич одной из лучших своих ролей считает роль бандита в фильме «Грачи». Многие, наверное, помнят эту картину, где герой Филатова, провоцируя соперника на драку, толкает его пальцами в грудь и гнусавым голосом спрашивает: «Ты на кого тянешь? На кого тянешь, я говорю?»
За 30 лет проведённых в Москве, Леонид Филатов стал народным артистом России, лауреатом Государственной премии России, лауреатом премии «Триумф», обладателем специального приза «ТЭФИ» от Российской телевизионной академии, автором около десятка книг. Начиная с 1990 года выходят в свет книги Л. Филатова "Про Федота-стрельца удалого молодца", "Большая любовь Робина Гуда", "Любовь к трем апельсинам", "Лизистрата", "Театр Леонида Филатова","Я-человек театральный" и многие другие.
С 1994 года Филатов стал вести на телеканале ОРТ передачу "Чтобы помнили ..." (за этот цикл передач ему была присуждена Специальная премия "ТЭФИ" Академии российского телевидения ..." , а также Государственная премия РФ в области кино и телевидения), посвященную известным и любимым артистам, которых уже нет в живых и которых стали забывать.
А потом с ним случилось несчастье. Многие телезрители заметили, что на некоторое время телепередача «Чтобы помнили» на несколько месяцев пропала из телевизионного эфира. Потом она появилась вновь, но зрители не могли не заметить, что с Филатовым произошла большая перемена. Вскоре выяснилось: он перенес инсульт. Четыре раза в реанимации его вытаскивали с того света. Когда немного поправился, снова стал вести передачу, но в октябре 1997 г. здоровье опять резко ухудшилось, и тогда Филатову была сделана операция по пересадке почки..
В тот момент мало кто думал, что он выживет: тяжело болел, два года прожил без обеих почек... Почти никто не верил, что он сможет работать, — а он выпускает книгу за книгой и продолжает делать телепрограмму «Чтобы помнили...».
Можно было только поразиться безудержной энергии, активности этого человека. Казалось бы – тяжёлое болезнь, постоянные боли… Многие в такой ситуации опускают руки, теряют веру в жизнь… многие, но только не Филатов. «В нашем государстве не очень-то побудешь инвалидом - не на что. – сказал он как-то в одном из интервью. - Пять лет я провел, как говорят врачи, ближе к смерти. Я люблю жизнь и не хочу, чтобы ко мне относились с сочувствием и жалостью, как к калеке. Хочу, чтобы меня воспринимали, как нормального человека, хотя понимаю, что это уже трудно сделать. Но сегодня я ближе к жизни. Сейчас я еще не в лучшем виде, но, спасибо Богу, он не отнял у меня разум. Это главное.»
Может быть именно Вера помогла ему не сломаться. Думал ли он о смерти, о том, что рано или поздно он покинет этот мир, боялся ли её? На этот вопрос он однажды ответил так: «В молодости я верил, что Там что-то есть. Крестился взрослым человеком задолго до болезни. Тогда я уже видел близко смерть Высоцкого. Стоял за кулисами и долго глядел на него, хотя понимал, что это не он... А где же он то? Где-то рядом здесь, будто прячется и смотрит. Всякого рода размышления без чьей-либо помощи привели меня к мысли креститься. Однажды я пришел в церковь Болгарского подворья на Таганке. Батюшка был молодой и, совершая крещение, он меня попутно интервьюировал: а где сейчас снимаетесь? - и так далее. Ну окрестился и окрестился, вроде ничего в жизни не изменилось, но внутренне что-то все-таки происходит. Мне стало казаться, что слушают меня внимательно, хотя говорю тише, внутреннее состояние было возвышенное. Потом потекли будни... Завершающий аккорд был, когда наступила болезнь и операция."
Филатов умирал уже не раз. Сначала «умирал» в фильме «Забытая мелодия для флейты», потом в жизни, когда ему делали операцию. И в том, и в другом случае его спасала любовь женщины. В фильме спасительницей стала брошенная возлюбленная, в реальной жизни — любящая и любимая им жена Нина — актриса Нина Шацкая. «Человек, тащивший меня из могилы всеми возможными способами». - так говорит о своей супруге Филатов. «Я по себе знаю, как это малоприятно - быть с человеком, не имеющим надежды на выздоровление и это понимающим, каково с ним проводить время, смотреть ему в глаза, улыбаться, разговаривать. Со стороны моей жены это просто подвиг, который длится семь лет изо дня в день. Я ни разу не видел на глазах у жены слезы, хотя она человек плаксивый, рефлектирующий, но держалась все время».
Как-то, по поводу передачи Филатов сказал: «исповедовать вдов и бродить по кладбищам — не лучший способ собственного бытия. Но что это так аукнется в моей личной судьбе, доведет буквально до грани жизни и смерти, конечно же, предположить не мог.»
Его передача была пронизана трагизмом, болью, какой-то горькой безысходностью. Во многих случаях возникала тема вины: кто виноват, что вовремя не помогли, не спасли рядом находившиеся люди? И очень редко находился однозначный ответ. Настолько сложны и неоднозначны и время, и реальные человеческие отношения. "Вот близким Высоцкому людям часто обращают вопрос: «Почему не спасли Володю?» Мол, если бы они были рядом… Да ничего бы они не сделали! Как его спасешь? Алла Демидова верно сказала: это все равно, что руками останавливать взлетающий самолет. Энергетика такая. Такие упрямство, вера в собственные силы, в свой путь. Тут не уговоришь, не остановишь. И это не к одному Высоцкому относится."
Леонид Филатов работал на износ, не останавливаясь ни на секунду, как будто старался сделать, то, что не успел раньше. Что он искал в этой жизни, счастье, покой…? Скорее всего не то и не другое. «Проходит время, и если прожил жизнь наполнено, интересно, смотришь, оборачиваешься: вот тогда было даровано счастье, а ты этого не понимал. Раз ты тогда не понимал, а теперь понимаешь что такое счастье, какое же оно счастье?». Боялся ли он смерти? Наверное тогда, он, балансировавший между жизнью и смертью, многое для себя определил: «я приучал себя: ну что ж, пожил, не такие уходили. Тогда уже особенно приходишь к Вере, потому что общаться не с кем и незачем, надо общаться с ... (Леонид Алексеевич выразительно посмотрел вверх).
Светлая Вам память, Леонид Алексеевич.
[свернуть]
__________________
ННН - Нет Ничего Невозможногоhttp://starpinskazan.nethouse.ru Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. О Митяев
Среди всего, что в нас переплелось,
Порой самодовольство нами правит.
"Казаться или быть?" - вот в чем вопрос,
Который время человеку ставит.
Считаться кем-то, или кем-то быть?
Быть смелым, или делать вид, что смелый?
Ты жертвовал, творил, умел любить,
Или об этом лишь вещал умело,
Робея самому себе признаться,
К чему стремишься: быть или казаться?..
Что стоит жизнь в довольстве иль покое,
Когда ее пытаются лепить,
Фальшивя переделанной строкою...
Легко казаться. Очень трудно быть...
Как пишу свои стихи я?
Это странная стихия.
Вдохновенье - вдох мгновенья.
Выдох - строй застывших слов.
Родилось стихотворенье
Без особого уменья.
Но нельзя без вдохновенья -
Самой главной из основ.
В прошедшую пятницу у моей половинки был день рождения. Сейчас у нас не простой этап жизни много работы, уход за престарелыми родственниками, заботы о детях и внуках (хоть это приятные заботы).
По этому случаю я посвятил любимой стихи.
Ты придешь домой с работы,
Принося свои заботы,
А порой расстройства и усталости.
И когда усталой чаю
Тебе в чашку наливаю
Проникаюсь я к тебе большущей жалостью.
Только жизнь у нас такая -
Мы живем ей потакая,
Что поделать жалуйся, не жалуйся!
Нам придется постараться -
Все проблемы разрешатся.
Улыбайся чаще мне, пожалуйста.
Сам порой не замечаю,
Что тебя я обижаю -
Не нарочно это, ненамеренно.
Но одно всегда я знаю,
Что тебя я обожаю,
А насколько сильно - не измерено!
__________________
ННН - Нет Ничего Невозможногоhttp://starpinskazan.nethouse.ru Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. О Митяев
Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
где так сеансы все коротковаты
и так их ожидания длинны!
Как стыдно -
в нервной замкнутой войне
с насмешливостью парочек в фойе
жевать, краснея, в уголке пирожное,
как будто что-то в этом есть порочное...
Мы,
одиночества стесняясь,
от тоски
бросаемся в какие-то компании,
и дружб никчемных обязательства кабальные
преследуют до гробовой доски.
Компании нелепо образуются -
в одних все пьют да пьют,
не образумятся.
В других все заняты лишь тряпками и девками,
а в третьих -
вроде спорами идейными,
но приглядишься -
те же в них черты...
Разнообразные формы суеты!
То та,
то эта шумная компания...
Из скольких я успел удрать -
не счесть!
Уже как будто в новом был капкане я,
но вырвался,
на нем оставив шерсть.
Я вырвался!
Ты спереди, пустынная
свобода...
А на черта ты нужна!
Ты милая,
но ты же и постылая,
как нелюбимая и верная жена.
А ты, любимая?
Как поживаешь ты?
Избавилась ли ты от суеты;
И чьи сейчас глаза твои раскосые
и плечи твои белые роскошные?
Ты думаешь, что я, наверно, мщу,
что я сейчас в такси куда-то мчу,
но если я и мчу,
то где мне высадиться?
Ведь все равно мне от тебя не высвободиться!
Со мною женщины в себя уходят,
чувствуя,
что мне они сейчас такие чуждые.
На их коленях головой лежу,
но я не им -
тебе принадлежу...
А вот недавно был я у одной
в невзрачном домике на улице Сенной.
Пальто повесил я на жалкие рога.
Под однобокой елкой
с лампочками тускленькими,
посвечивая беленькими туфельками,
сидела женщина,
как девочка, строга.
Мне было так легко разрешено
приехать,
что я был самоуверен
и слишком упоенно современен -
я не цветы привез ей,
а вино.
Но оказалось все -
куда сложней...
Она молчала,
и совсем сиротски
две капельки прозрачных -
две сережки
мерцали в мочках розовых у ней.
И, как больная, глядя так невнятно
И, поднявши тело детское свое,
сказала глухо:
"Уходи...
Не надо...
Я вижу -
ты не мой,
а ты - ее..."
Меня любила девочка одна
с повадками мальчишескими дикими,
с летящей челкой
и глазами-льдинками,
от страха
и от нежности бледна.
В Крыму мы были.
Ночью шла гроза,
и девочка
под молниею магнийной
шептала мне:
"Мой маленький!
Мой маленький!" -
ладонью закрывая мне глаза.
Вокруг все было жутко
и торжественно,
и гром,
и моря стон глухонемой,
и вдруг она,
полна прозренья женского,
мне закричала:
"Ты не мой!
Не мой!"
Прощай, любимая!
Я твой
угрюмо,
верно,
и одиночество -
всех верностей верней.
Пусть на губах моих не тает вечно
прощальный снег от варежки твоей.
Спасибо женщинам,
прекрасным и неверным,
за то,
что это было все мгновенным,
за то,
что их "прощай!" -
не "до свиданья!",
за то,
что, в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды. 1959
Уведите детей, снимите шляпы,
Верующие – целуйте крест.
Сегодня, где-то в половине пятого,
По городу пройдет удивительный оркестр.
Там будут все: гиганты и карлики,
Совсем молодые и снега седей,
Будут музыканты, большие и маленькие, -
Оркестр совершенно глухих людей
Они исполнят гимн повседневности,
Реквием клятвам на старой крови,
Марш равнодушия, оду посредственности
И вечную тему чьей-то любви.
Они всех вокруг поразят горением,
Как делали это миллион лет подряд,
И будут святы в своем откровении,
Ибо не ведают, что творят.
Но скоро шеренга за городом скроется,
Шагами замучив дорогу - змею,
И вы не успеете даже расстроиться,
И жизнь войдет опять в колею.
__________________
Нет безвыходных ситуаций, есть ситуации, выход из которых нам не нравится.
Если не учить физику в школе, то вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством.
Последний раз редактировалось Z300; 27.12.2011 в 06:59.
__________________
Нет безвыходных ситуаций, есть ситуации, выход из которых нам не нравится.
Если не учить физику в школе, то вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством.